Хогвартс, второй ярус коридоров и лестниц ==> Хогсмид ==>

Часы сообщили, что до встречи в «Дырявом Котле» осталось пять часов. Выбирая способ убийства времени, Бернард думал о возвращении домой или в Министерство, однако в итоге пошёл по третьему пути - решил посетить «Флориш и Блоттс». Атмосфера книжного магазина ему нравилась, за час до закрытия не ожидалось обилия покупателей - школьники ещё в августе приобрели всё, что нужно, а большинство взрослых совершало покупки днём.
Без привычного множества людей, толпящихся у витрин и дверей лавок, группками обсуждающих последние новости и старые сплетни, торопящихся по ужасно важным делам Косой переулок выглядел не просто пустым, а разорённым. Почти тихо, только пробивается гул близкого маггловского Лондона да шуршит о мостовую чья-то метла; лежит на скамейке журнал с необыкновенно подвижной колдофотографией, к нему принюхивается полосатый кот. Бернард довольно усмехнулся - эта картина ему определённо нравилась - и скрылся в книжном. С мягким стуком закрылась дверь, встрепенулся заскучавший продавец, узнал мракоборца - Верден бывал во «Флориш и Блоттс» нечасто, но после каждого визита уходил с книгой. Как правило, по истории. В сознании многих волшебников этот магазин прежде всего был связан с учебниками, канцелярскими принадлежностями, стеллажом просто популярной литературы, а кто-то знал и про второй зал с более серьёзными изданиями и сдержанной обстановкой тёмного дерева. Туда Бернард и направился вслед за продавцом, сообщавшим посетителю о новых поступлениях, выслушал всё сказанное и попросил оставить его.
Остановился напротив интересующего его шкафа и, пользуясь высоким ростом, начал с верхней полки. «История Шотландии глазами магических существ» - не та тема, хотя и довольно интересная, если вспомнить некоторые факты; «История развития заклинаний во времена раннего Средневековья» - Максим бы порадовался; занятные книги, но не сейчас. А вот «История магических противостояний во Франции XV-XVII вв» живо заинтересовала Бернарда, но, к сожалению, повествующего о более поздних веках тома не оказалось. Было бы интересно узнать что-то новое о родине, но мужчина уже обратил внимание на другую книгу - более старую, чем остальные на той полке, да ещё и написанную с помощью древних рун. «История магических противостояний в Англии XVI-XIX вв», тот же автор, но почему руны?.. Покачав головой, Бернард тем не менее взял книгу в руки, отметив немалый вес и потрёпанный вид. Отошёл в сторону и сел в кресло у стены, вознамерившись тщательно ознакомиться с интересным экземпляром.
Страницы хранили следы умелого и очень осторожного ремонта, над корешком также потрудились. Год издания не был указан; обнаружив это, Бернард оставил внешние исследования и углубился во внутренние. Таблица на двадцатой странице заставила его недоуменно поднять бровь, ибо сообщала информацию, явно противоречащую мысленной базе данных Вердена.
Возможно, я неправильно перевёл?
Но сколько бы значений он ни перебирал, смысл оставался прежним. Невероятным.
Чрезвычайно интересно.

Время шло, неторопливо переваливаясь и постукивая клюкой о каменный пол. Бернард которую минуту всматривался в пятнадцатую руну на двадцатой странице, и ему казалось, что она изображает согбенного старика. Возможно, похожим образом выглядел Джонатан Ридли, в 1530 году явившийся к Патрику Уэйну для обсуждения изменений в магическом законодательстве, а если быть точным – для убеждения означенного Патрика в целесообразности разделения миров магического и маггловского. Мнение автора «Истории магических противостояний в Англии XVI-XIX вв» противоречило всем знакомым Вердену источникам, начиная со школьного курса истории магии и заканчивая подходящими книгами фамильной библиотеки; оно гласило, что после окончившихся неудачей переговоров Ридли начал кампанию против Уэйна, заклеймив того убийцей ни в чём не повинных людей. Казалось бы, всего лишь взгляд, но мракоборец задумался всерьёз.  Слишком серьёзные выводы следовали из смелого заявления. Можно додуматься и до того, что Статут о секретности приняли скрипя зубами, лишь бы достойно увенчать конфликт, который развили потомки, едва не расколов общество на разные лагеря,  и продолжали до судьбоносного 1692 года.
Более столетия. 
Две влиятельные семьи. Одна желала оградить свой мир от магглов, другая призывала к господству магов над второсортными людишками.  Их неприязнь перешла в открытое противостояние,  но на каком этапе?  Всего один абзац, который можно толковать как угодно. То ли Ридли спровоцировал Уэйна, то ли наоборот, то ли они просто сводили личные счёты, но ведь преследование Уэйна началось с попустительства властей, разве нет? Интересные размышления, могущие привести к интересным заключениям касательно политики того времени.
Разбираться в тонкостях истории магического мира Бернард любил. Но не тогда, когда это приводило к головной боли.
Чем больше мы узнаём, тем больше остаётся непознанного.
И всё же, почему древние руны?
Послышались шаги, Бернард поднял голову от книги, скользнул взглядом по вошедшему, не узнав его, и вновь вернулся к предмету своего любопытства. Но заново погружаться в омут догадок и предположений было тягостно, словно идти по дурной дороге, и когда несколько минут спустя Вердена окликнули, он отложил том без малейших признаков досады. О, знакомое лицо!
- Добрый вечер, мистер Уайт, - в ответ улыбка и рукопожатие, пожалуй, не слишком удобное из положения сидя, но они не на приёме, чтобы следовать правилам. – Время среди книг пролетает невероятно быстро, и я решил воспользоваться этим. Что же привело сюда вас?
«История» покоилась на столе, рядом с которым стояло ещё одно кресло. Отличная идея хозяина магазина, догадавшегося облегчить ожидание или выбор своим клиентам; Бернард был бы не против, задержись Джекил рядом дольше пары-тройки обыденных фраз. Нежданно встреченный знакомый был представителем редкой породы людей, которые везде кажутся на своём месте, обладают импонирующими личными качествами и, как следствие, кажутся довольно приятными персонами. Даже жаль, что Уайт и Верден нечасто встречались что на работе, что вне её.

- Не возражаю, - кивнул Бернард и улыбнулся, как будто заведовал посадочными местами во «Флориш и Блоттс».
Заметив взгляд, брошенный Джекилом на книгу, он задумался, знает ли сотрудник Международной конфедерации магов древние руны, и решил не спрашивать. Уайт обязан знать другие языки помимо родного английского, но зачем ему полумёртвый язык рун? К тому же за проведённое в магазине время мракоборец успел понять, что спорный отрывок перевёл правильно, следовательно, взгляд автора книги может остаться лишь ещё одной точкой зрения.
История же магического мира была настолько редким увлечением, что Верден почти решил подать для разговора другую тему, но в последний момент решил испытать удачу.
Когда Джекил сел, мракоборец указал на лежащую на столе книгу.
- Меня увлекла эта «История магических противостояний в Англии XVI-XIX вв». Автор утверждает, что в 1530 году именно Джонатан Ридли начал кампанию против Патрика Уэйна. Смелое заявление, не правда ли?
Будет неловко, если он не знает. Однако что-то подсказывает мне, что мистер Уайт сможет поддержать этот разговор.

Да, история магии была редким увлечением, и увлекаться ею полагалось тем, кому она была нужна по роду занятий - это Бернард узнал ещё в школе. Тем удивительнее было обнаружить в человеке почти своего возраста склонность к изучению былых эпох!
К противоречию между сведениями автора «Истории магических противостояний» и мысленной базой данных Вердена добавилось ещё несколько точек зрения, которыми поделился Джекил. Ничего странного - исторически событие важнейшее, было бы странным, не обзаведись оно приличным количеством толкований, версий и слухов. Долго искать пример не надо, достаточно вспомнить взгляды министров разных стран на последствия «наркотической эпидемии» - британец уверял, что общество быстро оправляется, американец же был уверен, что Альбион оправится нескоро. Что ж... первый по долгу службы не мог говорить иначе, а в словах второго имелась изрядная доля горчайшей правды. Если бы не умер единственный на тот момент зельевар Чёрных Археологов, кто знает, сколько бы потребовалось времени английскому Министерству для торжественного поднятия белого флага?
Мракоборец на несколько секунд представил подобное будущее и подумал, что оно всё ещё может стать реальностью. Мистер Линкольн, надежда запрещённого зельеделия, вполне может заменить почившего коллегу.
Время нисколько не стеснялось напоминать о себе боев часов, но что значит такой несущественный раздражитель для двоих увлечённых беседой людей? Они распрощались только тогда, когда продавец «Флориш и Блоттс» прошёл рядом, деликатно кашлянув в кулак - вскоре магазин закроется. Мужчины распрощались, уверенные, что время потрачено не зря. Джекил сослался на дела и ушёл - им с Бернардом было не по пути. Бернард же ещё немного подумал, нужно ли ему ломать голову над рунами «Истории», и решил, что в ней может обнаружиться ещё десяток интересных несовпадений с общепринятым. Поэтому и пошёл к выходу из зала, взяв книгу с собой, но до порога не дошёл - увидел другого знакомого человека. Помедлил с секунду и, удостоверившись, что память его не подвела, решительно направился к Фэллон О'Лири.
- Не обманывают ли меня глаза? Дитя богини Дану? - он сразу вспомнил всё, что узнал о Фэллон за недолгий период её стажировки, и сейчас улыбался, словно неожиданно воплотилась в жизнь одна из любимых легенд Моники.